Времена не выбирают: выставка "Советское детство" в Музее Москвы

Текст: Елена Широян, искусствовед.

Фото: Музей Москвы

Музей Москвы переосмысливает недавнюю историю на выставке «Советское детство». Истинные герои выставки – не куклы и книжки, щедро представленные в музее, а люди, с ними выраставшие. Те, кто родился в период от «оттепели» до «застоя».

 Время работы: до 15 марта.

В этот период уместилось многое, и уже на глазах тогдашних детей многое в России изменилось. Главное – изменилось настроение в обществе, за 20 лет прошедших путь от надежды на либерализацию, на рывок к свободе – до мрачных мыслей о том, что ничто и никогда в этой стране не поменяется.

В самом деле, кто мог в эпоху Брежнева представить, что рухнет неколебимая «Софья Власьевна», как называли советский режим на диссидентских кухнях… Но чудо произошло, страна сменила и географические границы, и даже название. Так что дети, а то и внуки тех, о ком рассказывает музей, - нынешнее юное поколение – уже не знают, как выглядела та жизнь, та мрачноватая советская действительность.

Наверное, им она зачастую кажется чересчур мрачной, бедной, лишенной радости. Впрочем, есть и немало людей, прежде всего в старшем и среднем поколениях, которые теперь идеализируют СССР – возникает в умах образ сверхдержавы, имевшей не только космолеты и ядерное оружие, но и бесплатную медицину, прекрасную школу, беззаботных, уверенных в светлом будущем жителей… Вот эти мифы выставка в чьих-то головах, вероятно, укрепит, но большинство посетителей, пожалуй, заставит призадуматься.

Это выставка о тех, чье босоногое детство прошло с октябрятской звездочкой и красным галстуком на груди.

О тех, чьи игрушки полвека назад были простенькими, а в сравнении с нынешними – почти примитивными.

О тех, кто не отдыхал с родителями на Красном море или Тихом океане, но ездил летом в пионерские лагеря – и был совершенно счастлив.

О тех, кто жил в великой стране, а не в обществе потребления, и не знал, что такое мещанский рай с миллионами личных автомобилей в одной только столице; кто не болтал по мобильнику и не ходил в наушниках, отгородившись музыкой от всего мира, а пел хором с классом.

О тех, кто одевался по стандарту и протестовал, если родители заставляли носить нечто эдакое, на сэкономленные от командировочных копейки привезенное из страшно заграничных стран СЭВ…

О тех, кто читал книги не по принуждению, а новогодние ёлки и походы в цирк-шапито воспринимал с неподдельной радостью. И даже не подозревал, что их дети будут жить в совсем ином мире – сытом, глобалистском, почти не знающем границ, но вряд ли ставшем оттого по-настоящему счастливым.

Выходя с выставки на шумное Садовое кольцо, озаренное светом фар и рекламы, невольно вспоминаешь фразу классика: «Все думали, будет радио – и настанет счастье. И вот радио есть, а счастье?»…

Конечно, счастье у каждого свое, в каком бы уголке мира ты ни жил. И страна детства тем больше похожа на рай, чем дальше уходит она от взрослеющего человека. Для любого из нас она со временем становится личной, частной историей. Превратить ее в страницу истории страны – таков, похоже, замысел кураторов выставки.

К слову, этот проект вписывается в череду других, объединенных модной ныне темой исследования бытовой культуры. Сравните: неделю назад известная в Москве галерея «ПРОУН» открыла выставку «Ода еде», и что бы вы думали? Вместо деликатесов и экзотики, как можно было ожидать в нашу эпоху изобилия, – картины и объекты с изображением совсем простой, зачастую скудной пищи советского человека.

Столь же простой, но милой сердцу, как резиновые пупсы, немного уродливые серо-бурые мишки либо пластмассовые паровозики и лязгающие металлом грузовички-камазы. Последние славили родную индустрию, как и кукольные сервизы – точь-в-точь как фарфоровые у взрослых! Но почему-то кажется, что они радовали больше, чем нынешние, ну очень продвинутые игрушки, чудеса техники…

Недавняя эпоха СССР, как живопись соцреализма, нынче стала модным  трендом. И на подобных выставках главное – радость узнавания. Когда в Манеже показывали советский дизайн, наивный и скромный на фоне нынешних диковин, сколько было эмоций у зрителей, то и дело находивших до боли знакомые предметы. Ой, смотри, точно такой приемник (будильник, холодильник, велосипед) был у нас дома!

Конечно, он давно сломался, а то и выброшен целехоньким – при переезде на новую квартиру или при покупке модного, более удобного, а главное, заграничного! Но тот все равно милее, он живет в нашей памяти, а к этому царству ключи чужим не подобрать. Уже за одно это воспоминание – или эффект дежа-вю – посетитель голосовал ногами.

Думаю, проголосует и здесь, в бывших Провиантских складах, кстати, в нашем детстве абсолютно недоступных: здесь был гараж Минобороны, пахло соляркой, и у ограды стояли полуголодные солдатики-часовые, порой выпрашивая у прохожих сигаретку... А теперь среди экспонатов – даже символ эпохи покорения космоса: барабан с автографом Гагарина! 

И правда, в залах музея ясно понимаешь: произошла не только смена поколений, но и смена парадигм. Сегодня советские реалии, включая быт и повседневность, стали предметом исследования. Возможно, для нынешних детей это порой экзотика…

Проходя по залам с детской мебелью, книжками-«малышками», неказистыми колясками для младенцев, школьными досками, ёлочными гирляндами, тоже невольно ищешь – и непременно находишь! – нечто знакомое, теперь такое милое, потому что держал это в руках в детстве.

С ним вырос, сроднился, потом навек расстался, но забыть не в силах. И тут посреди вполне конкретных экспонатов тебя захватывает, властно затягивает в свое магическое пространство собственная память. А в ней бывают подчас и вполне экзотические моменты!

Никогда не забуду, какой подарок мне сделала мама на мои десять лет. Уступив моей мольбе, она купила (за целых 20 рублей, тогда, в 70-х, безумные деньги!) домашний кукольный театр – набор тряпичных фигурок, которые можно надеть на руку и разыграть спектакль.

Мы с младшей сестрой в самом деле устраивали представления, пересказывая сказки, декламируя знакомые стихи, а порой сочиняя что-то своё. Выносили кукол-актеров во двор нашей пятиэтажки-«хрущобы», и нас тут же окружала толпа.

Заметьте, во дворах тогда машин не было, горок и качелей было мало, а вот детей – полным-полно. Честно говоря, мы и сами были диковиной не меньшей, чем наш театр: далеко не у многих соседских малышей, живших на окраине нашего мегаполиса, были мама-врач и папа-инженер. Да еще такие, что взялись учить своих чад музыке и английскому. Так что мы, обладатели сказочно прекрасных игрушек, задавали тон, а может, и диктовали моду …

Наверное, почти все родители в любые времена готовы дать своим детям самое лучшее, позабыв о собственных потребностях, но мамину способность к самопожертвованию я оценила лишь много лет спустя. А тогда не только ежевечернее чтение книжек вслух и еженедельные семейные походы в кино воспринимались как нечто само собой разумеющееся.

Помню, когда мама в начале лета приносила нам с рынка клубнику и сама съедала от силы две-три ягодки, уверяя, будто их не любит, мы искренне в это верили…

Недавно я зашла в тот самый магазин «Буратино», где выклянчила у мамы свой театр. Магазин на месте, но продают в нем теперь не игрушки, а дорогое белье!

А ведь были там не только куклы, пистолеты и машинки, а еще прекрасные игры для усидчивых детей, настольные. Бросаешь кубик – и «ходишь», радуясь, если на два шага опередил друзей.

Или лечишь  кукол, а то и бабушку с помощью «медицинского набора» -- был и такой, заветная мечта девочек, как у мальчиков – железная дорога или настольный хоккей. А позже, когда мы уже выросли, моя подруга мечтала найти для дочки захватывающую игру «Ловкий гонщик». Сейчас эта девочка за рулем…

У телевизора мы почти не сидели, да и смотреть там было почти нечего, зато играли с соседскими детьми, одалживая друг другу единственный велосипед или самокат, – всё вместе!

Как радовались цветным карандашам и пластилину, с каким восторгом открывали новенький портфель, пусть и пах он отвратительным дерматином, как торжественно садились за домашнюю парту: простенькая, украшенная разноцветными счетами, она была настоящим достижением нашей неповоротливой легкой промышленности, аналогом сегодняшнего компьютерного стола.

Впрочем, теперь и такие не в моде – дети стремительно переходят на планшеты и ноутбуки, с которыми можно и на диване валяться, и во дворе не расставаться. Эх, нам бы такое! – подумаешь иной раз. А впрочем, мы без них прекрасно обходились...

Сегодня советских детей впору пожалеть. Плохо и бедно одетые, съедавшие нехитрый завтрак из продуктов в убогой упаковке, с трудом добытых родителями в эпоху дефицита, они шли в аскетический детский ад или серую снаружи и внутри школу, не зная, что другим поколениям суждено танцевать под МP-3, не дожидаясь аккомпаниатора на стареньком пианино, и списывать сочинения из интернета.

А по вечерам смотрели передачу «Спокойной ночи, малыши», вечно живые персонажи которой получили почетное место в экспозиции.

Но, возможно, тем больше мы ценили все свои немногочисленные «богатства», вплоть до хранимых в карманах камушков, пуговиц и гвоздей. Да и анимация, как выяснилось, в пору советского детства была на высоте, а книжки, если их удавалось достать, имели такие картинки, что сейчас ценятся почти на вес золота.  

В том, на каких замечательных книгах вырастали советские дети, легко убедиться на еще одной выставке, которую Музей Москвы приурочил к наступающему Году литературы (она открылась 20 декабря). Проект «Лия Майорова. Игра в книгу»инициировал знаменитый режиссер Александр Митта, посвятив его жене-художнице, полвека создававшей книги для детей.

И это были самые любимые, оживающие в руках книжки-игрушки, панорамы, «раскладушки»... Каждая книга Майоровой — это «спектакль», разыгранный под звонкие, легко запоминающиеся стихи Маршака, Агнии Барто, Юнны Мориц, а то и самого Маяковского.

Теперь это – нестареющая классика, золотой фонд, но 50 лет назад эти растрепанные, изорванные, до дыр зачитанные книжки почти никто не думал сохранить. Лучший подарок ребенку, они не залеживались, а тут же шли в дело, т.е. в игру… и быстро теряли «товарный» вид!

Дизайнер и график Лия Майорова пришла в царство книги из театра кукол Сергея Образцова, где много лет мастерила фигурки «актеров». «Оттуда родом ее «книга-театр» для малышей, -- рассказывает Митта. – Для самых маленьких Лия придумала «Первую книгу» – панорамную книжку-игрушку, таких она сделала больше ста.

Птицы и звери казались малышам огромными и настоящими. Эти первые книги были их воротами в мир воображения». Спрос на книжки-панорамы по всему миру был огромный, их переводили на десятки языков. Поэтому даже специально  организовали издательство «Малыш». Кстати, на этом вполне масштабном «производстве» работали такие художники, теперь международные звезды, как Илья Кабаков и Эрик Булатов, а также Сергей Образцов и Евгений Чарушин.

Была еще одна ипостась у этих ярких, жизнерадостных изданий с прекрасными картинками. «Альбомы самоделок для малышей помогали детям в больницах: ведь такие объемные фигурки возникают в руках без клея, только вырежи, сложи и закрепи бумажными замками.

Минимум мусора, можно творить хоть на кровати. Каждый такой альбом – урок оптимизма», -- говорит Александр Митта. Поэтому выставка Лии Майоровой – благотворительная, ее цель – помочь детям, оказавшимся на больничной койке. Да и опыт у нее есть: Майорова давно создает объемные фигуры из бумаги, своего рода скульптуры. По словам Митты, «детей это увлекает, врачи одобряют. Мы обязательно продолжим наш проект в детских больницах».

Кстати, скульптурную тему можно продолжить вне стен Музея Москвы, и это не только гипсовые пионеры с горнами, до сих пор стоящие в некоторых московских дворах. Невдалеке от Провиантских складов, стоит лишь перейти Крымский мост, у входа в Парк культуры им. Горького – заповедник советского прошлого – вы найдете огромный рожок с мороженым.

Правда, он перевернут, и съесть его не удастся – это паблик-арт, творение молодых архитекторов. На всю зиму здесь останется скульптура в виде порции мороженого, разросшейся до 15-ти метров в высоту. И это тоже символ детства, а оно у всех свое: советское, постсоветское, эпохи гаджетов… Но, будем надеяться, непременно счастливое.

Рассказывать о детстве с 1960-х до 1980-х годов – такие хронологические рамки избрали кураторы выставки в Музее Москвы - можно бесконечно. Пусть не все приметы истории собраны в музейных залах, главное – то, что к реальным экспонатам наше воображение неудержимо добавляет свои мечты, воспоминания, надежды. Море аллюзий и ассоциаций – это и есть признак удачного проекта.