Главная / ТЕАТР, ШОУ, КОНЦЕРТЫ / 16+: Пушкин для взрослых в ЦДР.

16+: Пушкин для взрослых в ЦДР.

« Назад

09.12.2015 12:31

Текст: Вячеслав Шадронов

Когда я шёл весной на "Возмездие, 12" (кстати, больше не вижу его в репертуаре ЦДР), плохо представлял себе, с чем столкнусь. В случае с "Пушкиным", думал, что более подготовлен - но спектакль все равно ошеломляет.

"Сказки для взрослых" - это не шесть часов, а "всего" два с половиной без перерыва, и не растасканная на цитаты, но все-таки смутно присутствующая в памяти поэма Блока, а хрестоматийные, казалось бы, сказки Пушкина, но на самом деле - снова испытание и снова открытие (а я как раз хожу в театр за открытиями, только не каждый раз получаю желаемое).

Ближайшие спектакли: 28 декабря - Театральный центр "На Страстном", в 19:00; 16 и 30 января в 19:00.

Впрочем, из трех сказок, которые Клим соединил в своей композиции, по-настоящему хрестоматийная только первая - "Сказка о попе и работнике его балде".

Тоже известна, но куда меньше, фривольная (мягко говоря) поэма "Царь Никита и сорок его дочерей". И лишь смутно помнится (если помнится) баллада "Жених".

"Пушкин. Сказки для взрослых", как и "Возмездие 12" - моноспектакль, но если Ксения Орлова пропеванием поэмы Блока в гипнотическом ритме скорее вводит - и, кажется, сама входит - в транс, то Александр Синякович, наоборот, работает в стилистике рок-звезды.

Собственно, его образ, который он с помощью нехитрых атрибутов корректирует по ходу представления, явственно отсылает к сценическому имиджу Мика Джаггера (с блесткой на переносице!), а музыкальным лейтмотивом действа становится шлягер "Rolling Stones" (но я узнал только мелодию, название мне потом уж подсказали) "Paint It Black".

Всё смешалось: Пушкин, Джаггер, Синякович...

Его играет мобильник "рассказчика", когда тот впервые появляется на сцене, вернее, сначала только в проеме задней стены, с кучей тряпья, которое будет по мере надобности использовать, переодеваясь. Но не столько перевоплощаясь в персонажей, сколько иронично их обозначая - попа, царя и т.д.

Если же говорить о перевоплощении - то воплощается актер не в характеры, а непосредственно в текст Пушкина. Выкрикивая его ди-джейским речитативом, форсируя на рокерский манер, переходя на блюз, выпевая местами на мелодию "Эммануэль" (в сопровождении того же мобильника, ну или встроенного в него проигрывателя), местами - это касается как раз "Жениха" - на мотивчик той самой "The Paint Black" в микрофон, выплясывая, повторяясь, возвращаясь к одной и той же фразе, обрывочной, выстраивая с текстом диалог, спор, отчасти его разрушая, разнимая на отдельные части слов, из которых выходят другие, новые слова, а с ними и новые смыслы.

Paint it Black, the Rolling Stones...

Диалог и спор с материалом, впрочем, идет не только на уровне слов и интонаций, но и пластики, которая, например, в "Царе Никите..." полностью переворачивает развязку сюжета: вместо юмористического хеппи-энда пересказ завершается всеобщим насилием, убийствами, казнями, недвусмысленно обозначенными жестикуляцией исполнителя.

Из чего, помимо прочего, следует, что казнью, насильственной смертью, завершаются в постановке Клима все три использованные им пушкинские произведения. А интерлюдией между "Царем Никитой..." и "Женихом" служит стихотворение - тоже не самое популярное - "Десятая заповедь":

Добра чужого не желать
Ты, боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь —
Мне ль нежным чувством управлять?
Обидеть друга не желаю,
И не хочу его села,
Не нужно мне его вола,
На всё спокойно я взираю:
Ни дом его, ни скот, ни раб,
Не лестна мне вся благостыня.
Но ежели его рабыня
Прелестна... Господи! я слаб!
И ежели его подруга
Мила, как ангел во плоти,—
О боже праведный! прости
Мне зависть ко блаженству друга.
Кто сердцем мог повелевать?
Кто раб усилий бесполезных?
Как можно не любить любезных?
Как райских благ не пожелать?
Смотрю, томлюся и вздыхаю,
Но строгий долг умею чтить,
Страшусь желаньям сердца льстить,
Молчу... и втайне я страдаю.

Фото Татьяны Ткач. Режиссёр Николай Клименко, он же KLIM.

В "Пушкине", не в пример медитативному "Возмездию", много "движухи", откровенной буффонады, и в "Сказке о попе...", и тем более в "Женихе", где артист то пропадает подолгу за сценой, являясь снова переодетым, то выносит свечку и бьет о подмостки истовые поклоны, целуя вместо иконы аудиоколонку, то раскатывает ковровую дорожку по случаю "свадебного пира", а под конец, уже как будто уходя, постоянно возвращается, обрывая аплодисменты, снова и снова включая на том же мобильнике первую главу "Евгения Онегина", записанную как смесь ди-джейского микса с вокалом на мелодию "Турецкого марша".

Актёр Александр Синякович.

Кстати, даже если не цепляться к "турецкому" (все-таки первые показы прошли больше месяца назад, и к политике эта деталь вряд ли привязана), провокации по отношению к публике тут едва ли не больше, чем в опусах Константина Богомолова; Богомолов одновременно провоцирует, и отчасти подыгрывает, подмигивает зрителю, ну, может, не всем скопом, но отдельному, "своему"; у Клима, похоже, "своего" зрителя попросту нет (с "Пушкина" народ расходился так активно, что вспоминались показы богомоловской "Турандот"), но это парадоксально делает режиссера свободным от необходимости просчитывать реакцию зала - а вместе с тем я не уверен, что если б не уходили, не хлопали креслами в темноте, то спектакль удался бы в столь же полной мере, потому что каким-то непонятным способом актер умудряется чуть ли не каждого сбегающего "проводить" не то что взглядом или жестом, осмысленно включенной в структуру представления импровизацией, но и кстати, к месту, вовремя подворачивающейся собственно пушкинской, следующей по мере развития сюжета той или иной сказки фразой - может быть, это самое в "Сказках для взрослых" непостижимое, техникой тут не возьмешь, тут нужна (хотя я очень не люблю прибегать к подобным категориям) пресловутая театральная "магия".

Восхищаться и одновременно недоумевать, наблюдая за работой на сцене Александра Синяковича, настолько же легко, насколько, наверное, трудно ему добиваться такой естественности существования в таких противоестественно сложных, нестандартных для драматического актера условиях - но это, вероятно, как раз дело техники, тренировки, хотя определенно не каждому дано. Меня же больше другое поражает.

Вот есть в Театре Наций спектакль всемирно известного Боба Уилсона "Сказки Пушкина", блокбастер, на который (особенно после того, как кому-то пришла в голову светлая мысль запузырить в прай-тайм Первого канала рекламный по сути часовой фильм о проекте) спекулянты продают билеты по тридцать, по пятьдесят тысяч - и их "просвещенные" любители искусства раскупают влет!

Картина художника Андрея Андрианова "Ай да Пушкин!".

А потом, слышно, удивляются - где ж там Пушкин?! На самом деле, конечно, Уилсон - гений, ну что подхалтурил "в дикарях" (пользуясь выражением Платонова из свежепоставленных Брусникиной "Епифанских шлюзов") - кто мы такие, чтоб гения осуждать; и все-таки его "Сказки Пушкина" - несомненно, изощренно выстроенная картинка, а где-то очень точно - прежде всего в рефренах - найденные актерами интонации ("лови его, лови! да дави его, дави!" в "Сказке о царе Салтане" и т.п.), просто это не театр, это несколько иной вид искусства. Как не театр и другой блокбастер Наций - "Гамлет. Коллаж" еще одного бесспорного гения Робера Лепажа (на него, правда, билеты в два раза дешевле идут, чем на Боба Уилсона).

В последнем еще и на сцене всего один актер работает, ну точнее, "полтора", считая с ассистентом - зато дюжина техников обеспечивает увлекательный визуальный аттракцион, в котором Евгения Миронова мог бы заменить любой другой физически дееспособный исполнитель, потому что артист здесь прилагается к видеопроекциям на стенках кубика.

У Клима - возьми что "Пушкин. Сказки для взрослых", что "Возмездие, 12" - актер не прилагается ни к чему, кроме поэтического текста.

Простейшие, примитивные аксессуары - парик "царя", кольцо "жениха" - будто нарочно взяты из подбора, их обихода клубной самодеятельности, то же касается и скудного гардероба (хотя в выходных данных обозначена художник по костюмам Елена Токарева).

Тем не менее то, что делает, почти ничем не прикрываясь (в том числе и буквально) с помощью нескольких тряпок, света прожекторов, мобильника с встроенных МР3-плеером и собственной пластики, мимики, голоса актер у Клима - это настоящий театр, абсолютный театр.

Причем в отличие от Анатолия Васильева, тоже много работавшего с Пушкиным, в том числе его сказками (если ничего не путаю, "Пушкинский утренник" завершается ведь "Сказкой о рыбаке и рыбке"?), Клим не использует поэзию как ритмическую основу для некоего театрального ритуала, при всем пиетете к первоисточнику рассказывает собственные истории, выстраивает свой авторский сценический мир, захватывающий и неожиданно разнообразный.

Не чураясь ни интерактива (лихого, рискованного), ни скоморошеских каких-то примочек - но в то же время не шутя открывая знакомые произведения заново, не говоря уже про не очень знакомые. Ведь положа руку на сердце - "Жених", что ли, у каждого на памяти?

Я признаюсь честно - когда актер на мотив "Роллинг стоунз" в микрофон пел "Жениха", приходилось вслушиваться, чтоб не потерять нить сюжета, потому что содержание я едва помнил.

У Брусникиной в "Епифанских шлюзах" ее совмещенный урок истории и литературы начинается с вопроса учителя-Шибанова, обращенного не только в зал, но и к публике (что, вообще-то, прием безвкусный и "запрещенный") - кто читал?

Поднимаются три-четыре руки. У Клима не спрашивают, но и без того понятно, что "Жених" - не самое популярное пушкинское сочинение. То есть как побочный эффект спектакль (хотя я и не думаю, что это главное, что режиссер в принципе ставил такую задачу) волей-неволей напоминает, обращает внимание, что даже у Пушкина есть вещи малоизвестные.

А ведь это не Платонов даже - это наше всё, Пушкин! Ай да Пушкин! Стоит, между прочим, почитать или перечитать при случае, "Жених" (ну перепев западно-европейского фольклора, разумеется) - чудесная штучка.

16+: Пушкин для взрослых в ЦДР.

Текст: Вячеслав Шадронов

Комментарии