Вечная весна Тонино Гуэрра. Памяти великого итальянца.

16.03.2019 14:21

Текст: Мария Дубинская (для "Эхо планеты", 2012)

Фото: из архива Лоры Гуэрра, Associazione Tonino Guerra

 

16 марта (1920) - день рождения знаменитого сценариста, поэта и писателя.

В память об удивительном человеке и великом мастере публикуем у нас материал, вышедший в декабре 2011 года в журнале "Эхо планеты" (увы, он уже не издаётся), где я тогда работала.

Волею судеб, наша телефонная беседа стала одним из последних - если не последним - интервью прославленного итальянца (его не стало 21 марта 2012-го).

Очень хочется, чтобы после ухода Тонино и закрытия прекрасного еженедельника, эти слова продолжали жить.

 

Тонино с любимой супругой Лорой (Элеонорой Яблочкиной). Они познакомились в Москве в 1975 году. Брак советской женщины с иностранцем был практически невозможен, но противостоять этой большой любви не смогло даже партийное руководство СССР.

 

«Самые большие моменты счастья в жизни человека обычно вызваны самыми малыми явлениями».

Тонино Гуэрра знал, о чём говорил.

Весна будущего (2012) года станет для маэстро уже девяносто второй, но, как и в детские свои годы, он умеет жить в предощущении чудес и с азартом подмечает ускользающую красоту мгновений.

 

Тонино Гуэрра — человек с потрясающей личной историей и выдающейся профессиональной судьбой. Он был одиннадцатым ребёнком в семье. Выжил в немецком концлагере, куда попал в юности, когда в родном городе его взяли в плен.

«Доволен, счастлив, рад я бывал много раз. Но более всего — когда меня освободили из концлагеря и я мог смотреть на бабочку без желания её съесть», — одним этим стихотворением Гуэрра выразил всё, что хотел сказать о том страшном периоде своей жизни, и никогда больше о нём не писал.

В нашей стране Тонино Гуэрра известен, прежде всего, как оскароносный автор сценариев к фильмам, признанным шедеврами мирового кинематографа. Среди них «Амаркорд», «Джинджер и Фред», «Репетиция оркестра», «И корабль плывёт» Федерико Феллини, «Брак по-итальянски» Витторио де Сика, «Затмение» и «Блоу-ап» Микеланджело Антониони, «Ностальгия» Андрея Тарковского. Но сам Гуэрра в первую очередь считает себя поэтом и затем только сценаристом.

А ещё он художник, скульптор, конструктор, садовод, философ, сказочник, мечтатель и романтик и даже президент реки Мареккья в провинции Романья, для которой однажды выбил у несговорчивых чиновников очистные сооружения — словом, всех ипостасей Гуэрра не перечислить.

Поэтому для удобства на родине Тонино его называют лаконично и ёмко — просто Маэстро, что в переводе с итальянского означает «учитель». Однако Гуэрра вовсе не строит из себя мудрого пророка, вещающего откуда-то с недоступных высот.

К синьору даже посторонний может обратиться с любым вопросом, и он охотно ответит, запросто поможет. Уж такова его природа: ему, в хорошем смысле, до всех и до всего есть дело. И всё, за что берётся Тонино Гуэрра, преображается.

Он щедро делится с окружающими своими мыслями и многогранным творчеством, а его гостеприимный дом в уютном городке Пеннабилли, где вот уже более двадцати лет он живёт вместе с женой Лорой, бывшим редактором «Мосфильма», всегда открыт для новых друзей.

Есть даже специальный гостевой домик, который Лора обустроила на свой вкус, украсив старинными русскими прялками и лубочными картинками. Кстати, именно Лора Гуэрра — муза, верный помощник и личный переводчик Тонино — помогла состояться нашему интервью.

 

 

— Синьор Гуэрра, подходит к своему завершению перекрёстный Год Россия—Италия, в рамках которого в наших странах проводилось множество интересных мероприятий. Какое место в вашей жизни занимает Россия, её культура? Знаю, вы любите пошутить, что по жене вы — русский.

 

Тонино: Независимо от того, какой год провозгласили дипломаты, русская культура всегда имела и будет иметь огромное значение для всего мира. В особенности — русская литература.

Никто сегодня, если хочет стать писателем, не в состоянии начать этот путь, если не знаком с произведениями таких авторов, как Достоевский, Толстой, Гоголь, Чехов.

Что же до меня лично, то всё, что касается России, — давно уже моё, родное. Приезд в Россию, знакомство с русской женщиной, а затем и женитьба на ней, вне всяких сомнений, ознаменовали в моей жизни новую эпоху.

Лора подарила мне Россию — этот гигантский континент чудесных друзей и удивительной культуры, неизвестной мне ранее. Эти события очень повлияли на меня, невероятно обогатили мой внутренний мир, открыли новые источники вдохновения, по-новому заставили работать фантазию.

Понимаете, я даже начал по-другому рисовать, писать. Однако самое главное, пожалуй, это всё-таки то, что в России я обрёл прекрасных друзей — людей с такими высокими чувствами и поразительными талантами.

Наша дружба со многими из них длится уже более трёх десятилетий. Но всем этим я вовсе не хочу сказать, что Россия — это рай.

Как и в Италии, да и во всех остальных странах, в России есть свои недостатки, и порой очень суровые. Да, это не рай. Но для себя я нашёл в России много бесценного.

Увы, сейчас годы мне уже не позволяют бывать у вас так же часто, как прежде, но, когда я по телевидению вижу сюжеты о России или когда мне рассказывают какие-то новости, меня всегда это очень трогает. Всё это так важно для меня, как будто происходит в моём отечестве и со мной.

Кстати, недавно мы с Лорой и нашими русскими друзьями смотрели по телевизору открытие отреставрированного Большого театра. Я много раз бывал в нём. Видел волшебные балетные постановки. Это такая радость, что великий театр вновь предстал во всём своём великолепии!

 

Лора: Я помню, что первая встреча с Большим театром так поразила Тониночку, что он даже написал об этом стихи. Там есть строки о том, как огромные горы позолоченных лож упали на него и он согнулся под этой тяжестью.

И будто бы я сказала ему тогда: «Выпрямись, Тонино, выпрямись! Ведь у красоты нет веса, она лёгкая, невесомая...»

С Большим театром нас связывает дружба с замечательными, гениальными людьми — Владимиром Васильевым, Майей Плисецкой, Сергеем Бархиным, который был главным художником театра, с выдающимся сценографом Борисом Мессерером.

В прошлом году ушла жена Бориса — наш дивный друг Белла Ахмадулина. Недавно к нам в гости приезжал режиссёр Андрей Хржановский, который снимает документальный фильм о ней. Тонино дал ему замечательное интервью, в котором рассказал о дружбе с Беллой, о её удивительном поэтическом мире.

 

 

— Скажите, пожалуйста, близко ли вам современное искусство, как вы его находите? Вниманию публики сегодня порой предлагают такие биеннале, которые иначе как паноптикумом не назовёшь. При этом, к счастью, выставки шедевров мировой классики продолжают собирать возле музеев очереди.

 

Тонино: Нужно набраться терпения. Мы не можем давать моментальную оценку результатам чьих-то творческих поисков — поисков самовыражения. Не имеем на это права. Всё рассудит только время.

В своих исканиях человеку, конечно, суждено идти через гадости, через всё то чёрное и ужасное, что в нас есть. Вспомните: новое, даже если это было гениально, во все времена воспринималось современниками негативно или как минимум с насторожённостью.

Этой участи не избежал Ван Гог, не продавший при жизни ни одной картины. Критика обрушивалась на мастеров ар-нуво. Над Пикассо смеялись. Поэтому будем терпеливее, не станем делать поспешных выводов и навешивать ярлыки. Успокоимся. Время сохранит то, что было достойным, а плохое сотрёт в порошок.

Впрочем, должен вам признаться: как бы я сам ни старался не принимать происходящее сегодня близко к сердцу, не судить строго, но на многие творения современных художников я всё равно смотрю с содроганием.

То, что они делают, все эти перверсии — всё это такой выдуманный и опасный эпатаж. Но, повторюсь, даже в этом кричащем эксгибиционизме иногда можно обнаружить ростки чего-то подлинно талантливого.

 

— Тонино, вы удивительно многогранный человек. Вы придумали сценарии к фильмам, вошедшим в золотой фонд мировой киноклассики.

Пишете стихи, издаёте книги, выращиваете сады и строите фонтаны, возглавляете кампании по защите окружающей среды и прибиваете к фасадам домов таблички с философскими и нравоучительными изречениями.

Всей своей жизнью вы словно доказываете, что и один в поле воин. А учитывая, что по иронии судьбы ваша фамилия Guerra — это итальянское слово «война» или «борьба», хочется спросить: против чего вы воевали, за что вы всегда боролись?

 

Лора: Разрешите, на этот вопрос сперва отвечу я. Действительно, с фамилией Тонино получилось любопытное лингвистическое совпадение.

Тониночка всю свою жизнь ведёт борьбу — он борется за красоту, за её сохранение и преумножение. А в прошлом году он абсолютно официально был назначен администрацией губернии Римини Защитником красоты.

Представляете, специально для него учредили такую должность! За эту работу ему платят деньги, пусть и небольшие. Зато всё по-настоящему.

 

Тонино: Если говорить о борьбе, то я, безусловно, стою на страже красоты. Это правда. Я её защитник. Ведь красота — это уже молитва. А её нужно беречь.

Кроме того, я стараюсь убедить людей, особенно молодёжь, в необходимости вернуться к земле, к своим истокам. Воюю за землю. Важно, чтобы люди вспомнили о поклонении природе. Мы её оставили, перестали любить.

Обращаясь к миру, знаменитый итальянский святой и покровитель нашей земли Франциск Ассизский говорил так: сестра-вода, брат-солнце, брат-воздух...

Это братство сегодня человечеством нарушено. Человек стал врагом всему. Я хочу, чтобы люди вспомнили о том, откуда они, как они жили раньше, и начали разбивать огороды, сажать деревья и возродили в своём сердце любовь к земле.

 

 

— Человек сегодня озабочен созданием «искусственной вселенной». Люди обвешиваются хитроумными техническими приспособлениями, наносящими вред здоровью.

Балуются генной инженерией — добавляют гены свиньи в новые сорта риса, а гены лягушки и камбалы «подмешивают» в помидоры.

Я уже не говорю о том, что недавно учёные попытались получить гибрид человеческого эмбриона и коровы! А вы говорите — огороды. Неужели эти чудовищные процессы возможно остановить?

 

Тонино: Наш мир сейчас находится в жестокой опасности. Все эти немыслимые, ужасные вещи, о которых вы сказали, происходят на самом деле.

Но я принадлежу к тем людям, которые ни за что не хотят поддаваться пессимизму и отчаянию. Хоть я и считаю, что оптимизм — это дикий цветок, проросший на пригорке пессимизма.

Я наблюдаю за жизнью, согласитесь, достаточно давно и верю, что несмотря ни на что скоро начнётся новый этап, который принесёт всему человечеству просветление и перемены к лучшему.

Мы с Лорой пребываем в предощущении чудесного. Со дня на день мы ждём важного сообщения — например, о том, что астрономы обнаружат в космосе планету, похожую на Землю.

И так же, как мир изменился в 1492 году, когда Колумб открыл Америку, может измениться жизнь всех землян, если космонавты вдруг принесут нам добрую весть из какого-нибудь далёкого уголка бесконечной вселенной.

Это, несомненно, совершит переворот в человеческом сознании, но и воодушевит всех нас тоже. Я смотрю в будущее с надеждой и радостью. А всё плохое стараюсь оставлять за спиной.

 

— И правда, давайте лучше о хорошем поговорим. Тонино, наверное, в жизни не случайны даже мелочи. Сегодня, в день нашего интервью, в подмосковном городе, где я живу, пошёл первый снег, и я решила, что обязательно вам расскажу об этом.

Снег, как я знаю, всегда был для вас чем-то особенным, вы же столько стихов о нём написали. Вы умеете во всём увидеть чудесное. А что удивительного в эти дни происходит у вас, в Пеннабилли?

 

Тонино: Я так благодарю вас за то, что вы рассказали мне о первом снеге! Потому что я считаю, что самый завораживающий спектакль, который может увидеть человек, — это когда идёт дождь с его чарующей музыкой и когда бесшумный снег деликатно меняет лик земли.

Это наивысшая красота, какую только могут познать люди. Сколько раз я видел эти спектакли, а всегда восхищаюсь и наслаждаюсь ими, словно в первый раз. Очень важно видеть красоту во всём — она нас окружает и наполняет каждый наш день.

Вам же я в ответ расскажу о минувшей ночи. Мне составлял компанию ветер. Я слушал его. И это было прекрасно.

 

Лора: У нас здесь необычайно живописные места. Вокруг горы. А леса стоят сейчас багрово-золотистые.

Иногда дует очень сильный ветер. Тониночке тогда кажется, будто он плывёт на корабле, а морской ветер треплет паруса.

 

Тонино: Всё так и есть. А ещё я вспомнил, как третьего дня я шёл и до меня внезапно донёсся запах, который показался невероятно знакомым. Быть может, это был запах из моего детства.

Иногда вот такой мимолётный аромат, настигший тебя случайно, и есть настоящее чудо, потому что он возвращает тебя в те годы, которые давно прожиты и больше никогда не повторятся.

Однажды перед Рождеством, в декабре, Федерико Феллини позвал меня к себе в студию. Был поздний вечер. Когда мы вошли в мастерскую, он попросил меня не зажигать свет. Мы присели и вот так, в сумерках, несколько минут просто молчали.

Наконец я отважился спросить у Федерико, в чём же дело. И он ответил мне: «Тонино, в декабре я люблю сидеть по вечерам без света и даже в одиночестве. Тогда мне кажется, что до меня доносится запах пасателли, которые на Рождество готовила моя мама».

Пасателли — это такое вкусное итальянское блюдо, наподобие клёцок или галушек. Вот что может сделать случайно промчавшийся мимо тебя аромат!

 

 

— А какое для вас самое дорогое воспоминание, связанное с Андреем Тарковским?

 

Тонино: Четвёртого апреля будущего года Андрею исполнилось бы восемьдесят лет. Я считаю его одним из самых великих режиссёров в мире.

Но больше всего я был очарован им даже не как потрясающим, тонким профессионалом, а как удивительным человеком. Наши дружеские разговоры оставили в моей душе глубокий след. Воспоминание, которым хочу с вами поделиться, связано с документальной картиной «Время путешествия».

Мы тогда всей съёмочной группой ездили по итальянским городам и деревушкам, чтобы Тарковский мог зафиксировать «свою» Италию и подобрать места для съёмок «Ностальгии».

Был октябрь. Время от времени Андрей просил остановить машину, чтобы внимательнее рассмотреть пейзаж. И почти всегда получалось, что мы тормозили возле вспаханных полей. Андрей стоял перед пашней и подолгу молчал, вглядываясь куда-то в даль.

Однажды я поинтересовался у него, что же он такое видит в этих местах? И он объяснил мне, что вспаханная земля везде одинакова. И в Италии, и в любой другой стране.

Поэтому, сказал Андрей, когда я смотрю на такую землю, я словно на десять минут возвращаюсь в Россию.

 

— Говорят, что эпоха таких титанов, как Феллини и Тарковский, закончилась, что больше не будет столь же ослепительных талантов. Вы с этим согласны?

 

Тонино: Нет-нет. Я уверен, что родятся личности, которые будут ещё сильнее и выше нас. Конечно, мы были молодцы.

Но мы жили и творили в своём времени. Обязательно появятся герои новой эпохи — люди лучше, талантливее, чем были мы. Уже сегодня я вижу много одарённых мастеров.

 

Лора: Как раз в сентябре к нам в Пеннабилли приезжали студенты из Москвы, с Высших режиссёрских курсов.

Тонино провёл для них четыре лекции. И я хорошо помню, как он сказал этим ребятам: «Дерзайте, вы творцы, создавайте свою реальность!»

 

 

— Тонино, сами вы свою реальность уже создали — это целый мир причудливых образов, ярких красок, диковинных вещей и неожиданных событий. В этот водоворот ухаешь с головой, и выныривать не хочется.

Увенчались ли ваши творческие искания успехом, вы нашли Бога? Однажды вы сказали, что ваш дом в Пеннабилли стоит так высоко, что до него доносится Его кашель.

 

Тонино: Вы знаете, я до сих пор не дал себе однозначного ответа на этот вопрос. Я занимаюсь восстановлением церквей, реставрацией фресок. Но делаю это не по каким-либо религиозным соображениям, а скорее как защитник красоты. В этом случае красоты духовной.

Ведь как я уже говорил, красота — это молитва. И наоборот. Церковные стены разрушать нельзя, их нужно держать живыми, они вмещали в себя надежды и упования множества людей.

Эти места священны. Проходя мимо, усталый путник может зайти сюда, и эта благотворная атмосфера способна на него как-то повлиять, укрепить его. Я ищу веру, но мне сложно поверить в то, что есть другая жизнь, а значит, и Бог.

Меня это очень мучает. Не в силах объяснить совершенство, никем не задуманное, я прихожу в смятение.

Например, цветок — это же маленькое чудо. Или как узнать, как зарождается любовь и что это вообще такое? Но все свои сомнения я пытаюсь погасить присутствием сказки.

Мне необходимо, чтобы за моими плечами всегда была вот эта поддержка нереальности, выдумки, фантазии. А ещё — надежды на счастье.

 

Лора: Тонино недаром называют сказочником. Для него всё проникнуто свечением тайны, он во всём может разглядеть её ореол. У мужа есть маленький рассказ про древний покинутый монастырь, в котором были обнаружены почти что окаменевшие рукописи и книги.

Один исследователь сумел с помощью лупы разобрать единственную уцелевшую фразу — «Нет никого более одинокого, чем Господь». Тонино ищет Бога.

Его, конечно, нельзя назвать до конца верующим человеком — в том смысле, как это принято понимать. Но, как и всякий большой художник, он беспрестанно находится в поиске проявлений Божественного.

В этом ему помогает его разносторонняя работа — Тонино до сих пор труженик. Кстати, уже в декабре в городе Порденоне, что неподалёку от Милана, откроется выставка его картин, выполненных на металле.

Совсем скоро выйдет книга совершенно изумительных рассказов Тонино, в которых есть много ответов, но ещё больше загадок. А кроме того, готовится сборник его новых пьес и неизданных сценариев. Может быть, если я успею завершить перевод, эта книга весной появится в России.

 

— Тонино, Лора, благодарю вас за эту беседу и надеюсь, что весточка о первом снеге в Подмосковье подарит вам хорошее настроение на весь день.

 

Лора: А мы с Тонино мысленно отправляем читателям журнала «Эхо планеты» букет ромашек. Да-да, я собирала их сегодня утром. У нас в саду весна круглый год. Ловите! Из Италии с любовью.