Невролог Андрей Серопегин: "После инсульта можно жить нормальной жизнью".

Текст: Наталия Лескова

Сердечно-сосудистые заболевания и, в том числе, инсульт во всем мире прочно занимают лидирующую позицию среди причин летального исхода. Почти 20 миллионов человек каждый год переносят инсульт впервые, а вдвое большее количество пациентов сегодня живут с последствиями этого грозного недуга.

Сегодня во всех развитых странах и, в том числе, России научились успешно лечить инсульт консервативно, без операции – однако для того, чтобы такое лечение оказалось эффективным, важно попасть в так называемое «терапевтическое окно».

Как умудриться это сделать или, еще лучше, вообще избежать инсульта, мы беседуем с заведующим отделением для больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения  ГКБ имени В. В. Вересаева (бывшая № 81 г. Москвы), неврологом, кандидатом медицинских наук, врачом высшей категории Андреем Серопегиным.

- Андрей Дмитриевич, наш разговор вы начали с демонстрации американского ролика о первых признаках инсульта, который там, за океаном, крутят чаще рекламы. Это действительно эффективно?

- Этот ролик начали крутить там десять лет назад, и результат оказался потрясающим. Там показывают, как меняется внешность и поведение у человека с симптоматикой острого инсульта. Ключевые понятия, которые мелькают на экране: лицо, руки, речь, время.

Может появиться асимметрия лица – например, один уголок рта опускается вниз. Или вдруг становится бессвязной речь. Или немеют, теряют чувствительность руки. Может измениться походка – стать неустойчивой, шаткой, как у пьяного.

Часто этому сопутствует интенсивная головная боль, головокружение, помутнение в глазах. Крайне важно, видя эти симптомы, незамедлительно вызвать «скорую помощь».

В США эту проблему решают на государственном уровне. И там об этом сегодня знают все, даже дети, поэтому статистика по инсульту в последние годы заметно улучшилась.

Просвещение, разъяснение доступными способами, что нужно делать при появлении вот таких тревожных признаков - это путь к спасению миллионов жизней.

- Если ты оказался рядом с человеком, с которым случилась такая беда, как можно помочь ему?

- Главное – успеть оказать помощь вовремя. Это довольно узкое – так называемое – «терапевтическое окно», которое не превышает четырех с половиной часов с момента появления первой симптоматики.

И если подмога пришла быстро, то есть неплохие шансы воспользоваться появившейся у нас сегодня тромболитической терапией.

Мы действительно в первые три-четыре с половиной часа можем помочь, но, к сожалению, не всем пациентам, а лишь тем, у кого развился так называемый ишемический инсульт, сегодня составляющий порядка  75-80 % от общего количества инсультов.

Раньше препаратов для этого не существовало, и потому такие пациенты нередко погибали.

- Хорошо, допустим, пациент успел попасть в это «терапевтическое окно». Что вы, как врач, делаете дальше?

- В первую очередь, необходимо убедиться, что компьютерная томография не выявляет очага патологической плотности в голове. Это один из решающих факторов для выполнения процедуры тромболитической терапии.

Если же подобный очаг есть, такая терапия противопоказана: можно получить грозное осложнение – кровоизлияние в зону ишемии.

И тогда этих пациентов лечат иными способами – в том числе, нейрохирургическими, которые сегодня, кстати, тоже стремительно развиваются.

Скажем, у нас в клинике освоили метод проведения нейрохирургических вмешательств через минидоступ, или «замочную скважину», когда гематома, образовавшаяся в результате острого инсульта, высасывается через узенькую дырочку, просверленную в черепе.

То есть, пациенту не отказывают в лечении во всех случаях, однако именно этот, нетравматичный и самый прогрессивный на сегодня метод, целесообразно применять как можно раньше.

Не устаю повторять: инсульт – это, в первую очередь, время. Время.

- У меня был друг - замечательный журналист, и когда у него появились все эти симптомы, о которых мы только что говорили, коллеги вместо того, чтобы вызвать «скорую», налили ему водки. Он выпил – и через два часа человека не стало.

Поэтому тема инсульта для меня в чем-то личная. Мне всегда больно вспоминать, что этого совсем не старого и очень хорошего человека можно было спасти...

- Такие вещи происходят из-за банальной медицинской безграмотности населения. Её необходимо ликвидировать.

И всё же, надо сказать, что по сравнению с тем, что было в 1990-е годы, уровень грамотности заметно выросла.

- Давайте поговорим о тех революционных препаратах, которые сегодня появились и есть у нас на вооружении. Что они собой представляют, как работают?

- Есть, например, препарат актилизе, который обуславливает высокоэффективный фибринолиз - процесс растворения тромбов и сгустков крови.

Существуют и другие методики, которые можно применять при более запущенных ситуациях: селективный тромболизис, механическая тромбоэкстракция. Но это доступно, к сожалению, исключительно в региональных сосудистых центрах, где есть соответствующие рентгенохирургические отделения и эндоваскулярные методы лечения.

 - Насколько я знаю, у вас больнице применяются и эндоваскулярные методики?

- Да, в нашей больнице есть методики, позволяющие специалисту подойти вплотную к тромбу и растворить его. Это делается с помощью специальной аппаратуры - микрокатетеров,  разработанных для сосудов головного мозга.

- Можно ли сказать, что тромболитическая терапия полностью восстанавливает таких больных?

- Восстановиться после инсульта очень сложно. Вообще нарушения мозгового кровообращения, на мой взгляд, относятся к категории самых тяжелых патологий.

Надо понимать, что человек, который перенес, например, инфаркт миокарда,  чаще полноценен как личность. Как бы он себя ни чувствовал и ни ограничивал, он думает, мыслит, он может заниматься интеллектуальным трудом.

И всё же сегодня мы уже можем уверенно говорить о том, что инсульт - это не конец, есть возможность восстановить человека, и результаты восстановления, если успеть вовремя, очень хорошие. Но даже если успеть вовремя, инсульт никогда не проходит бесследно.

- Существуют ли более ранние симптомы, на которые человек может обратить внимание? Например, часто повторяющаяся головная боль?

- Если у вас часто болит голова, так, что приходится регулярно принимать анальгетики, это, безусловно, сигнал для обращения к врачу.

Любое состояние человека, которое выходит за рамки обычного, будь то головные боли, головокружения, потеря зрения, двоение перед глазами, дрожание рук, онемение конечностей, боли в спине и так далее, является поводом для обращения к специалистам.

- Знаю, в лечении инсульта ведущая роль отводится реабилитации таких больных.

- Программа оказания помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения работает у нас в несколько этапов.

Первый этап – это больница, которая обеспечивает пациентам быструю диагностику и оказание помощи в самом начале. Затем необходимо приступить к реабилитации.

Ранняя нейрореабилитация считается первостепенной по важности в лечении инсультов во всем мире.

В первые сутки такие больные находятся в нейрореанимационном отделении, даже если чувствуют себя неплохо. Важен постоянный контроль.

И тем больным, состояние которых это позволяет, уже в первые сутки мы начинаем проводить реабилитационные мероприятия – это дыхательная гимнастика, изменение положение тела; когда пациентов, которые сами не могут двигаться, поворачивают, «крутят» в кровати, подсаживают, чтобы вегетативная нервная система не выходила из строя.

Одно из самых тяжелых осложнений инсульта – это пневмония. Поэтому больных заставляют дышать глубже, а некоторых на несколько суток могут переводить на искусственную вентиляцию легких.

Еще есть пневмокомпрессия – это специальные чулки, в которых воздух перемещается от стопы вверх. Это такой искусственный массаж, который заставляет двигаться, работать систему кровообращения, предотвращая «застой» в венозной системе.

Реабилитация продолжается и после перевода в обычную палату. Если нарушена речь – с больным занимается логопед. Если это двигательные нарушения, парезы, показаны ЛФК, физиотерапевтические методы лечения, электростимуляция, посильная гимнастика, гимнастика положения, разработка суставов, чтобы не дать образоваться контрактурам, массаж.

Так же с пациентами работает психолог, который для таких людей порой не менее важен, чем невролог, потому что жизнь мы ему сохранили, а вот как дальше жить с новыми проблемами, он не всегда знает.

- Если можно, приведите несколько примеров из вашей личной практики.

- Сегодня выписывается пациентка 37 лет, поступившая к нам с правосторонней гемиплегией. Это отсутствие движения в правых конечностях, парез взора, речевые нарушения.

Так как она поступила в терапевтическое окно, ей была выполнена тромболитическая терапия. Сейчас она сама ходит с помощью ходунков, сама себя обслуживает, нормально говорит, интеллект полностью сохранен.

Ей бы выписаться в реабилитационный центр, но у нее трое детей, и поэтому она выписывается домой. Но, думаю, она будет выполнять все наши рекомендации, и рецидива не будет.

А вот вам пример противоположный, не очень радостный. Сегодня же мы выписываем человека, который тоже поступил со слабостью в левых конечностях, с нарушением чувствительности, не мог самостоятельно передвигаться, и нам удалось буквально за пять дней ему  помочь. Ему стало намного лучше, но, как только он смог ходить самостоятельно, отправился курить.

Беседы с ним ни к чему не привели. Мы выдержали несколько дней, и вот сегодня мы расстаемся, потому что держать его в стационаре далее нет смысла. Эти же таблетки он можно пить дома самостоятельно. С одной стороны, обидно, а с другой – мы уважаем его выбор.

А вот еще пример. Даже не знаю, оптимистический или наоборот.

Привезли к нам пациента с платформы Лианозово. В крайне тяжелом состоянии, практически кома, к сожалению, без документов. При осмотре диагностирован инфаркт головного мозга, очаг обширный. Причем внешний вид пациента не говорил о том, что это опустившийся, асоциальный человек.

Речь и понимание её так и не вернулись. Это тот случай, когда человек обращенную речь не понимает, никак на нее не реагирует. Так мы его и назвали - Иван Иванович Неизвестный.

Что нам удалось? Он стал самостоятельно сидеть, есть и ходить с помощью ходунков. Но, к сожалению, только 2-3 шага. Пролежал он у нас очень долго, а потом – куда его? Не на улицу же.

Нам удалось договориться с социальным приютом, и мы его туда доставили. Он будет там находиться столько, сколько необходимо. Он нам уже не совсем чужой, нам не все равно, что с ним дальше будет.

- А молодые пациенты у вас часто бывают?

- Опять же, сегодня выписывается студент 19 лет. Парень перенес так называемую транзиторную ишемическую атаку - это нарушение мозгового кровообращения, которое характеризуется временным неврологическим дефицитом.

Проявляется он, как инсульт - слабость в руке, в ноге, возможно и нарушение речи, чувствительности в конечностях, но они обычно самостоятельно проходят в течение суток.

Именно поэтому раньше на таких пациентов никто не обращал внимания: ну, пришло и ушло. На самом деле ничего не «ушло».

Было проведено масштабное исследование, которое показало, что у пациентов, которые перенесли транзиторно-ишемическую атаку и ничего не делают в дальнейшем, обычно в течение года развивается полноценный ишемический инсульт.

- Что вы предприняли в отношении этого пациента?

- Мы его обследовали - пытались найти причину. И мы её нашли - у него врожденный порок митрального клапана. В данном случае, всё восстановилось - и чувствительность, и речь.

Сегодня он уходит от нас довольным, но, конечно, с рекомендациями по лекарственным препаратам. Надеюсь, всё у него будет хорошо.

- Какие есть общие рекомендации по образу жизни для таких пациентов?

- Всё просто и банально. Курить вредно, потому что курение – это ангиоспазм. Пить вредно. Нельзя перегреваться, переохлаждаться, ходить в баню бесконтрольно.

Всё это может привести к гемодинамическим изменениям, повышению артериального давления.

Человек после инсульта может жить нормальной жизнью, но не забывая вовремя ложиться спать. Он должен в меру работать. Ни в коем случае нельзя бездельничать, но и не перенапрягаться тоже.

Достаточное количество времени нужно отдыхать, хорошо и вовремя питаться, употреблять достаточное количество жидкости. Все всё это знают, но самое трудное - выполнять.

- А насколько важен позитивный настрой?

- Очень важен. Мы здесь не для того, чтобы испугать пациента и сказать, что у него все плохо и он когда-нибудь умрет. Он об этом и сам знает.

А вот сказать, что мы ему попытаемся помочь, очень важно. Когда врач видит, что пациент ему доверяет, это залог успешного лечения.

Ответить / Цитировать

Ответить / Цитировать

Ответить / Цитировать