У Брюса в переулке

Текст: Андрей Крестьянов

 Фото: Дмитрий Дубинский (снимки кликабельны)

Переулочек-то, между прочим, не абы какой. Отсюда Яков Вилимович Брюс - в честь которого и названа улица - в Сухареву башню, Брюсом же и воздвигнутую, по воздуху летал…

Как так летал? Ну, как-как… Как-то, стало быть, летал, коль молва шла по всей Первопрестольной. Чернокнижник он был, колдун то бишь по-нашему.

С астрологией был на «ты», да еще и – о ужас! – масон. А где масоны – там тайна. И преглубочайшая. Так что – тсс... Никому... Молчок.  

 Здесь бывал Пётр Первый

Впрочем, то, что масон, – никакая не диковинка. Потому как был Яков Вилимович англичанином, а там масонов в XVII веке было, как говорится, вагон и маленькая тележка.

В Москве же граф Брюс подвизался на службе у Петра Великого. Языки знал знатный альбионец и искусство весьма высоко ценил.

Было у него в усадьбе – на углу тогда еще Воскресенского (в честь церкви Воскресения Словущего, что тут и по сей день стоит) переулка и Большой Никитской улицы, где собиралось высшее московское общество, – немалое собрание живописи.

По большей части иноземной, ибо русской-то тогда еще и не было. Так, изредка лишь можно было встретить одну-другую светскую парсуну кисти русского живописца.

Общество у Брюса собиралось тоже по большей части иностранное. Но говорят, что молодой государь Петр Алексеевич тоже тут замечен был. Не в одну, мол, лишь Немецкую слободу к прехорошенькой Анне Монс за утехами плотскими наведывался, но и к Якову Брюсу за наукой приходил.

Ибо был британец еще и математик, и астроном, и… да кто только не был. Но прежде всего – военный. Так что, как вы сами понимаете, не назвать в честь столь славного человека московский переулок было просто невозможно.

Тем более что и сын его был именитым военным. А племянник так и вовсе стал московским генерал-губернатором. Воистину славная фамилия!

Но нет теперь Брюсов. И где славные потомки английского рода – бог весть. Сломали и Сухареву башню. И следа не осталось...

А переулок остался. Переименовали было его в улицу Неждановой – великая сопрано жила тут в доме артистов Большого театра, – ну, а потом вернули старое имя.

К тому же старые москвичи всегда называли улицу Брюсовым переулком. Ибо, кроме истории и славы, уж очень приятное это имя, и так благозвучно оно, и как-то ласкает слух...

Память в мраморе

Вся улица-то – 10, ну, хорошо, 15 минут легким шагом. А тут только таким и можно.

Во-первых, если идти от начала переулка – а зачем гулять иначе? – то улица поднимается вверх, и бежать будет нелегко.

Во-вторых, что ни дом – то памятник. Вот та самая усадьба Брюса – седая старина, памятник архитектуры.

А вот тот самый дом артистов Большого театра. С архитектурной точки зрения – ничего выдающегося. Но мемориальные доски – дух захватывает.

Не одна Нежданова гуляла тут, в уютном палисаднике с клумбами перед домом, но и дирижер Голованов, и тенор Козловский, и бас Рейзен. Иных уж нет, а те далече, но и сегодня в доме № 7 можно услышать звуки музыки.

Голос Марии Максаковой, получившей имя в честь своей знаменитой бабушки – меццо-сопрано Большого театра...

Альт Юрия Башмета, что останавливается здесь в дни своих неизменно аншлаговых концертов в соседней Консерватории.

Да и что там говорить – Брюсов – воистину музыкальный переулок. Даже танцевально-музыкальный.

В доме № 17 живет знаменитый танцовщик Андрис Лиепа. Живет в той самой квартире, стены которой помнят саму Екатерину Гельцер – легенду подмостков Большого театра, подругу маршала Маннергейма и спутницу балетного премьера Тихомирова.

Он и сам жил неподалеку, в доме в конце переулка. Но этот дом – № 12 – еще и страшный. Так и есть. Отсюда увезли на муки Мейерхольда. Здесь, выколов перед смертью глаза, убили его жену Зинаиду Райх.

И в этом же доме кипели любовные страсти. Здесь разбивались сердца и завязывались романы. Об этом – доски знаменитым актерам: красавцу Ивану Берсеневу и его жене Софье Гиацинтовой, которую он бросил ради великой балерины Галины Улановой.

О, друзья, о многом могут рассказать мемориальные доски. Надо лишь уметь их читать.

Сквер с памятником Ростроповичу – напротив церкви. Покойный великий виолончелист и дирижер молился тут на Пасху. Сквер с памятником А.И. Хачатуряну – напротив громадного Дома композиторов. 

Здесь у Ростроповича и Вишневской была самая большая квартира, и Арам Ильич тоже жил в этом доме. Кооперативный монстр, занимающий чуть ли не целый квартал, нынче опустел знаменитостями. 

Разве что изредка встретишь композитора Людмилу Лядову.  А так... одни только доски. Память, запечатленная в мраморе.

Переулка покровительница

А еще «лужковский» новодел, ради которого снесли уникальную старину позапрошлого века. Хотели было и церковный дом причта снести.  Да, слава богу, отстояли. Богородица помогла.

Образ в храме Воскресения Словущего есть богородичный – Взыскание погибших, чудотворный, старинный – перед ним и патриархи молились. Вот он и спас. Да разве только от этого спас!

Он и сам храм спас – четверть века тому назад. Когда занялся по какому-то недосмотру пожар и старушка Евдокия бросилась первым делом чудотворный образ водой поливать.

А тут и все пламя на нет сошло. А вы говорите, чудес не бывает. Бывают, если с молитвой-то...

Эту церковь храмом московской интеллигенции называют. Да в этом ли дело-то? Интеллигенции или еще кого?

Намоленное тут место, истинно намоленное. Придете – поймете. А вернее сказать, почувствуете. Словами не передашь.