Истории из жизни: Мастер Катя.

Автор: Элла Черепахова

 
Когда потолок в комнате после протечки стал похож на рыбью чешую и начал поплёвывать вниз сизыми кусочками штукатурки, а рисунок с обоев подчистую слизнуло время, оставив на стенах блеклое, местами вздувшееся покрытие; когда в кухне стало что-то зловеще потрескивать и осыпаться мелким серым зерном, отвертеться от необходимости ремонта не было уже никакой возможности.

И тогда в нашем доме появилась мастер Катя.

 
Так нам представили её рекомендатели-наши друзья.Хотя ей куда больше подошло бы полное имя в ниточку с отчеством: лет ей было уже за сорок. Но она разрешала называть себя просто Катя.

Позже, когда мы познакомились поближе, я узнала-причину: отчество у неё было Христиановна, и когда родители вместе с ней перебрались из деревни в Москву, в школе её стали дразнить "Христорадовна". Обида застряла на всю жизнь.

Плотная, широкая в плечах и бёдрах, губастая, щекастая, в немаркой темно-серой курточке и пестрой юбке, она была похожа на справную деревенскую хозяйку, приехавшую погостить в город.

Круглому лицу её был нанесён ущерб в какой-то дешевой парикмахерской: на место изничтоженных бровей над живыми серыми глазами нависли татуированные полоски дегтярного колера, густые русые волосы примяты неумелой укладкой.

Но держалась она уверенно, без стеснения оглядела нас, потом прошлась по квартире, вздыхая и молча, сокрушенно, покачивая головой.

Наконец, высказалась.

- Бумагу со стен оборвать, материалы для ремонта закупить, какие - сейчас скажу.

И начала диктовку.

Мы слушали её, как первоклассники учительницу 1-го сентября, пока она чётко, с подробностями, указанием веса, бренда, рисунка на упаковке и адресов магазинов, где следует обрести все это добро, описывала шпаклевку, олифу, краску, клей и прочее...

К моменту, когда дело дошло до обоев, мы уже смотрели на неё как на гуру: она нас, незнаек, учила проникать в скрытые свойства вещей простыми, доступными даже нам, способами.

 
- Флазелиновые не вздумайте покупать, - наставляла она. - Цена у них не кусачая, но только и радости. Не успеешь поклеить, облезут, как кожа с носа на жаре...

А если виниловые поманят, то ещё разобраться надо - какие. Если вспененные, то проведёшь рукой-будто спину мужскую, бугристую, в шрамах, погладил... Ну, а если - компакт-виниловые, совсем другое: как спинка детская, гладенькая под рукой...

Но только простоватые они, виниловые-то, не праздничные...

А вот шелкографические... Если их с виниловыми рядом поставить, так это вроде как ковёр и половик! В них, чтоб вы знали, настоящий шёлк замастырен! Тронешь пальцами - атлас! А в то же время - плотные и влаги не боятся, если что - мыть можно...

Но тут, как говорится, хозяин - барин. Как управитесь, посигнальте.

 
Закупали мы все точно по конспекту.

Старые обои старательно обдирали с мужем в четыре руки. Отодвигали от стен привыкшую к ним и сопротивляющуюся беспокойству мебель. Накрывали пленкой стеллажи с книгами, закукливали в тряпицу люстру.

Мы не просто готовились к ремонту, мы готовились к инспекторской проверке мастера Кати!

По телефону мы уверили её, что все исполнено, и Катя, приехав, все одобрила, к нашему облегчению.

Скинула курточку, достала из сумки штукатурное правило и фонарик и пошла вдоль стен, как детектив, киношный, прикладывая инструмент в разных местах и подсвечивая фонариком.

- Ну, слава Богу! - сказала, закончив осмотр, - ни бугров, ни выступов. А то бы мне ещё со шпателем намаяться пришлось, сбивать фигню эту всю. И вам бы в копеечку это влетело, как за дополнительную работу: так положено, хоть кого спросите!

До нас быстро дошло: обсчитать себя, да и вообще обидеть Катя никогда не позволит: бывалая, опытная, крутая...

Со следующего дня Катя стала приходить к нам на работу по установленному ею расписанию - к восьми часам утра с большой, тяжёлой даже на вид, раздувшейся сумкой на шести колесиках, с инструментами.

Муж быстро завтракал на кухне и убегал на работу. Катя, не стесняясь меня, переодевалась в рабочую одежду перед большим зеркалом в прихожей, откровенно любуясь своей фигурой, особенно грудью, распиравшей лифчик.

- Я больше всего почему-то кавказцам нравлюсь - говорила она со смехом, - делала вот ремонт в магазине у одного усатенького, так он прям завлекал.

Повёл в подсобку, там у него рефрижератор огроменный, курами синими набитый, похвастать хотел, мол, какой бизнесмен крутой. А я ему: "Чего на кладбище куриное притащил? Никакой романтики!". А он мне: " Ну, давай в ресторан сходим!".

- Так завлёк?

- Не завлек! Какие там рестораны, на работе ухайдакаешься, лишь бы до постели добраться. Но главное дело - не по душе он был. Я, как мужа-алкаша из своей жизни вытолкала, живу сама себе барыня, сама себе командир. Замуж-то не особо хочу: теперь найти подходящего мужика, как иголку в стогу... А бойфренд, как говорится, был у меня...

Звоню ему, бывало: "Как дела?". А он мне: "Все хорошо, но есть нюансы... Попозже перезвоню". Ну, а попозже-то я узнала, что не нюанс у него, а нюансиха целая - женатый он! Ну, и срезала все, как шпателем острым...

Работала она запойно, не слезая со стремянки с утра до сумерек, спускаясь разве что в туалет. Хотя я её и уговаривала в середине дня сделать перерыв и пообедать.

Только под вечер покидала она стремянку. Спустившись, несколько минут сгибала и разгибала мощную спину, потом долго отмывала руки и лицо в ванной, вытираясь собственным, из дому принесенным полотенцем.

Мы садились за стол, ели и беседовали. Работая в разных домах и у разных людей, Катя стала кладезем житейских историй.

Но мне были интересны не столько они, сколько её суждения о том,что она наблюдала.

"Вот делала у одних ремонт... Обстановка так себе, скромненькая, кран в кухне подтекает, а они по театрам бегают, как будто там водку бесплатно наливают! Деньги, как на ветер, кидают! Ну, че там! Посидел, посмотрел, забыл, а за воду сколько придётся переплачивать!".

"Работала в одном доме недавно. Квартирка запущена хуже вашей! Муж в каком-то ресторанчике поваром работает, жена дома сидит - кота нянчит... Котяра набалованный, все обои ободрал-измызгал! Ходит по всему дому, спальное место получше выбирает. Разляжется у меня на дороге, я его ногой отодвину - орет, паскуда! А хозяйка: "Ах-ах, разве так можно?! Это особая, редкая порода!".

Не варит, не парит, из дома не выходит, с меня глаз не спускает: боится, что я стыбзить у них чего-нибудь могу, дура! Да я, может, больше её мужа раза в три зашибаю! И в жизни нитки чужой не взяла!

Муж ейный домой приходит с пакетами, сумками, и сразу - нырь в кухню! Дверь прикрывают, чтобы я не видела, чего они там жрут, чего он там упёр... Муторные люди... Еле дотерпела до конца работы"...

"А вот, было дело, у евреев работала... Книг уймища, больше, чем у вас, и зачем столько - пылюга от них, я прям исчихалась! Оба - и муж и жена - очкастые, немолодые, дружные такие, на удивление... Не шибко денежные, а я всегда думала, что у евреев-то сундуки добра!

Хозяйка, хотя, видать, из учёных, готовит бесподобно! Мясо - нежное такое, хоть губами ешь!

И всегда за стол приглашала. Муж - такой юморной мужик, смешил меня -не могу! "Из какой тарелки ничего нельзя поесть?"- спрашивает меня, а я откуда знаю, какие у них в доме порядки? Плечами пожимаю, а он смеётся: "Из пустой, Катя, из пустой! Накладывайте побольше, а то сил не хватит у нас тут все разрисовать!".

Как домой собираюсь, он мне пальтишко подаст, до лифта проводит... А она, Берта Марковна, растирочку дала для суставов, они у меня иногда поскрипывать стали... Все же и среди евреев хорошие попадаются люди, ничего не скажешь!".

- Кать, и среди русских и среди нерусских есть хорошие люди. И плохие люди! Сама же рассказывала про повара, например...

- Так-то оно так, - отвечала Катя, - но я же русская, значит, русским своя, а не русским - чужая...

И не желая продлевать разговор, примирительно заключила: "Ремонт-то я у всех делаю без разбора, лишь бы денежки платили".

 
Работала она не просто старательно, а с душой, не говоря уж о том, что мастерски.

Серые, как оспой побитые, потолки белизной и гладкостью похожи стали на киноэкраны. Шелковые обои легли на разглаженные стены ровнёхонько, без морщинки и малейших отклонений, серебром и пурпуром рисунка и впрямь напоминая роскошные ковры.

Не только мы, сама Катя так увлеклась преображением нашего жилища, что уже в собственном порыве покрасила дверцы встроенных шкафов в прихожей в бархатисто-абрикосовый цвет, прикупила где-то узкие пластмассовые, беленькие реечки, которыми закрепила-украсила верхние, подпотолочные края обоев.

Словом, превратила измызганное наше жилище, можно сказать, в стильные апартаменты.

Правда, вставив в общий счёт дополнительные эти расходы, но что ж тут несправедливого? Дружба дружбой, а табачок врозь...

Мы вместе прошлись по квартире, ставшей хоромами, и Катя с довольным видом принимала наши комплименты, заметно было, что она гордится своей работой.

В последний день, перед тем, как расстаться, я орнаментировала наш с ней обед красным полусладким винцом. После двух бокалов Катя раскраснелась и разоткровенничалась:

- Вот завтра же денежки в банк снесу! Я всегда ведь так: отшелушу на прожитуху слегка, а остальное - на книжку. Я после училища, прикинь, двадцать лет уж вкалываю! У меня не просто сбережения - капитал с большими нулями! Потому что заказов у меня полно, в очереди ждут... И на рекламу не тратилась: сарафанное радио, вот так!

- Вот здорово, Катя!, - радовалась я за неё, и тоже немного возбужденная алкоголем, полезла к ней с советами, - Кать, так ты давай бизнес забабахай - типа мастерскую по ремонту. На это капиталов твоих хватит?

- А то!

- Тачку себе прикупи японскую или внедорожник крутой, чего тебе с этой шестиколеской клячиться... Можешь себе позволить?

- Да запросто!

- Вот! Летом в отпуск - на Багамы какие-нибудь или там на Кипр...

Катя слушала меня, вертя в руках бокал с винцом и мечтательно улыбаясь. Потом выпила, обтерла губастенький рот и вздохнула:

- Ты это, зря меня подначиваешь. Мастерская... Это ж какая растрата на взятки, чтоб разрешение получить! А помещение снять - аренду платить, а мастеров непьющих сыскать! А пожарникам и ментам на лапу давать! Притом мастерских уже тьма - так что ещё с ними стыкаться! Оно мне надо?

Теперь - тачка: и сама дорога, и за ремонт плати, и за бензин, и за парковку... Страховка, штрафы, в пробках - одни нервы, никуда вовремя не попадёшь! Так на фиг мне такое сокровище?

А Багамы эти.. Турфирмы денежки у людей затискивают, и после этих лохов и кидают - по ящику даже говорят... Летом я лучше к тетке в деревню - у ней и сад, и огород, пруд там имеется... Я ей в прошлом году так дом покрасила, вся деревня обзавидовалась! А она меня и блинами, и щами, и редисочкой..

- Катя, но зачем-то ты деньги копила? Деньги же - это только эквивалент, посредник между тобой и твоими желаниями, целями: можно учиться, можно развлекаться, приодеться, можно жизнь переменить к лучшему...

- У каждого своё. Мой эквивалент пусть уж при мне останется. Моя цель была - богатой женщиной стать. Вот я и стала. А больше мне ничего не надо, - твёрдо отсекла Катя.

Мы тепло с ней распрощались, она заполнила курточку своим большим телом, защелкнула замочек на своей шестиколесной сумке и ушла, волоча её за собой.

Больше мы с ней никогда не виделись.